Я, режиссёр интерактивных торжеств, при слове «Эльзас» ощущаю аромат корицы ещё в самолёте. Регион встречает путешественника фахверковыми фасадами, будто пряничный холм раздвинул ставни. Представляю пять приёмов, придающих рождественскому отпуску сценическую глубину.
Рынки и марафон вкуса
Колмар и Кайзерсберг щедро расставляют прилавки, однако гастрономический заплыв выгоднее оформить квестом. Выдаю командам «паспорт гурмана»: каждый штамп ставят после дегустации bredele, шанклаты (шнуровая колбаска) и munster flambé. Паспорта, набравшие пять отметок, обмениваю на фотосессию в шерстяных шаперонах, где снежная машина подсыпает ледяный конфетти.
Финальное блюдо квеста — «vin chaud noir», вариация на кагорской основе. Сахар карамелизируется кухонной горелкой прямо в чашке, рождая медную фейрию, а вдоль улиц прокатывается барабанный ритм братства «Tambours de Noël».
Сказка на рельсах
На узкоколейке из Sélestat в Ribeauvillé провожу аудио-спектакль. Вагон украшен люминесцентными сценами из «Щелкунчика», пассажиры получают роли мышиного войска или сахарных фей. В тоннеле Гайспитц включаю «тёмную паузу»: звуковой дизайн визжащих колёс преображается в шёпот оркестра, создавая стробоскоп эмоций.
Финальная станция поднимает зрителя к крепости Сен-Ульрих. Факельное шествие занимает десять минут, после чего у бастиона разгорается shadow-mapping (проекция на дым). Лазерное перо вычерчивает силуэты лисиц, олицетворяющих зимнее кумпанство.
Ледяной подиум ночи
В Страсбурге устанавливают подиум-каток, длиной двадцать метров. Диджей-терменист наполняет пространство нежным вибрато, а костюмы конькобежцев снабжены оптоволоконной бахромой. Попавший на подиум зритель вращает гигантскую калейдолампочку, задавая цвет льда.
Для юных гостей ввожу термин «гипоциклоида»: трасса катка изгибается по этому математическому контуру, формируя непредсказуемые траектории. Спортсмен будто скользит внутри швейцарских часов, где вместо шестерёнок — снежная пыль.
Пауза от холода наступает в винных подвалах Риквира. На дубовых бочках горят «люциферчики» — микроскопические фитили, погружаемые в воск, создающие мягкий янтарный мрак. Здесь я рассказываю легенду о виноградном гноме «Schnapskobold», объясняя термин «оэноманта» (чтец судьбы по букету напитка).
Закрываю программу на смотровой площадке собора Мужегем. В полночь, когда салюты рисуют небосвод, запускаю перформанс «Feuer-Fuga»: с крыши струятся пятиметровые огненные ленты, сопровождаемые органным риффом. Гости получают зеркальные маски, отражающие искры, — память о зимнем триптихе сохранится в случайных бликах фотографий.
