Я привык жонглировать не только шутками, но и киловатт-часами. Когда декабрьское солнце клюёт нос, организатор спектакля превращается в инженера. Свежий бетон, прогретый инфракрасными пушками, съедает бюджет быстрее, чем группировка танцоров съедает мандарины. Поэтому начнём с оболочки здания. Я беру вспененный стеклофом — он легче ёлочного дождя и закрывает поры бетона плотнее, чем афиша закрывает рекламный стенд. Потери тепла снижаются на треть, а ведущему остаётся больше средств для призов.
Сценарий света
Световой пульт звучит, словно клавесин, лишь при сбалансированной нагрузке. Диоды класса «касталлюм»* жрут десять раз меньше ватт, чем олдскульные лампы. Я ставлю их на диммер, связанный с трекером «криофаз». Устройство анализирует частотный рисунок музыки и чуть гасит прожекторы во время пауз. Гости не замечают, а энергосчётчик танцует медленный вальс.
Тепловой костюм здания держит температуру, но воздух без движения заводит «зевоту публики». Я монтирую рекуператор с роторным колесом «сорботель». Он возвращает 85 % тепла, а одновременно фильтрует запахи капустного пирога после детского номера. Шум — всего 18 дБ, тише перезвона бокалов за кулисами.
Январский получасовой антракт даёт шанс выключить сцену целиком. Чтобы зал не замёрз, ставлю тепловой буфер: баки с фазоизменяющим материалом «парафол». Пока актёры репетируют, баки плавятся и запасают тепло, в антракте материал кристаллизуется, возвращая градусы, словно диджей возвращает хит начала нулевых.
Танец проводов
Нарядив фасад, я подвешиваю гирлянду из «жгутнутых» кабелей. Жгут снижает реактивный ток, избавляя генератор от косинус-фобии. Пиковое потребление уходит вниз, энергетики улыбаются, а я без очереди получаю разрешение на фейерверк с плазменными шишками.
Звук тоже есть электричество. Мои сабвуферы питаются через блок суперконденсаторов. Во время бас-дропов конденсатор отдаёт заряд мгновенно, сглаживая запрос. Сети не приходится вспоминать про термин «дроссель Литценбруха», а я гордо объявляю следующий конкурс — «Чья снежинка дольше держится на языке».
Фух, остаток бюджета цел. На эти средства я добавляю интерактивную проекцию «эпиверсум»: гости сами рисуют лучами на экране, не подозревая, что проектор потребляет 120 Вт — меньше утюга гримёра. Внутри проектора стоит оптический тоннель «соллюкс», улавливающий рассеянный свет и перенаправляющий его на матрицу.
И вот финал: включаем «штиль-таймер». Устройство глушит фоновую подсветку, когда в зале пусто. Датчики пирогена фиксируют человеческое тепло, если гостей нет, лампы засыпают, словно медведь-гример после последнего аккорда.
Секрет моего праздника прост: каждая техническая деталь думает об экономии раньше, чем зритель задумывается о фотозоне. Тёплый зал, яркий свет, ровный звук и смета без горящих предохранителей — идеальный подарок Деду Морозу-бухгалтеру.
*Касталлюм — диод с корпусом из кордиеритового стекла, выдерживает +200 °C, не теряя светимости.
