Я веду новогодние вечера уже три десятилетия и видел сотни концепций, однако сердце всегда тянет к хрупкому стеклу довоенных фабрик. Достаньте коробку с игрушками-сферациями, послышится тихий звон — подобный эхолоту прошлого.
От кукурузы до ракеты
В 1930-х на ветвях красовались патиссоны, огурцы, морковки: аграрные достижения входили даже в лесную красавицу. После войны стеклодувы переключились на птиц с хвостами-рессорами, а к шестидесятому году космонавтики родились шары с портретом Гагарина и серебристые Р-7. Каждая партия украшений выходила вручную, шаблонное сопло продувало стеклянную трубочку, далее шпателем формировали крылья или уши. Получалась артельная версия 3D-печати.
Фасон «кукуруза» интересен самой формой и акустикой. Из-за продольных прожилок звон при столкновении отличался от традиционного звона шара, клоушер (небольшой металлический зажим) резонировал, создавая тембр, напоминающий щепотку колотого льда.
Стеклянная фонотека
Каждый звук пригодится ведущему: я устраиваю слепой аукцион. Гости слушают игрушку внутри бархатного мешка, угадывают форму, а затем вытягивают карточку с кулинарным заданием эпохи. Слой антуража не ограничивается музыкой. Беру подлинную хлопушку фабрики Люберцы, начиняю конфетти, ароматизированным эфиром пихты: один хлопок впускает целый бореал — северный лесной запах.
Aspekt проигрыша пространства важен: советский Новый год строился на чувстве общинности, на ощущении двора, подъезда, дворовых мастерских. Пока на ёлке висят персонажи Хачатуряновского балета, я предлагаю «тройку» — игру, где трое участников по очереди находят пару к игрушке, руководствуясь описанием соседа. Вариация цепочки Буало рождает много смеха и аккуратно знакомит гостей с терминами: подвес-капель, заборинка-крепление, цоколь-корона.
Квест «Салют-61»
Для детского блока применяю телурикон (сплав с низкой температурой плавления): заливаю его в форму астероидов, опуская в ведро со льдом. Образуется сувенир-спутник, готовый через три минуты. Дети обменивают спутники на жетоны, а жетоны — на машинки-свистульки, сделанные по лекалам артели «Прогресс» 1958-го. Формируется собственный бартерный рынок, похожий на гастрономический разворот старого журнала «Крокодил».
Завершаю вечер чтением письма, запечатанного в игрушку-луковку. Внутри миниатюрная гармошка-гарроид (редкий тип складной бумаги). Текст обыкновенно содержит тост предшественников, дату выпуска украшения и маленькую загадку. Отгадав, участники получают право снять луковку, тем самым обновляя коллекцию: каждая снятая фигура превращается в семейную реликвию.
Взрослые часто просят оставить реквизит до рассвета. Гаснет гирлянда, и единственный шар-«Ракета-3» ловит первые лучи, подсвечивая пыль по-рейхлину (вид танца частиц в луче). В такой миг я понимаю: память — тот же кинолент, снятый на стекло, где свет ухаживает за каждым изгибом.
