Я часто наблюдаю, как гости вечеринки мечутся между магазинными масками и банальными плащами. Беру слово, чтобы помочь сформировать образ, способный выиграть конкурс костюмов или, по меньшей мере, вызвать дружный ах.
Готический маскарад
Предлагаю основу: темный викторианский силуэт, усложнённый деталями из перегримии (бутафорских лат, имитирующих старинную сталь). Длиннополый сюртук с «клетками ворона» — вставками перьев, собранных в шахматный рисунок. Лицо закрываю маской-домино из вельвета, прошитой серебряной канителью. Для завершения образа подвешиваю к поясу шандельеру — миниатюрную канделябру на цепи, финальный жест — карманные часы без стекла, стрелки закреплены под углом сорок пять, что символизирует застывшее время. Музыка органных тремоло усиливает ауру декаданса, а я, как ведущий, предлагаю участнику пройтись вдоль рядов, демонстрируя каждую скрытую деталь под вспышками стробоскопа.
Винтажный хоррор-цирк
Здесь работаю на контрасте детского и тревожного. Беру китель огненно-алого цвета, выцветший в нужных местах щавелевой кислотой, набиваю нашивки с названиями несуществующих городов, чтобы намёк на гастроли прошёл фоном. Раздаю фистулы — тонкие трубочки, издающие пронзительный визг, заменяющий цирковой свисток. На лицо кладу грим «pie face»: белая основа, две трещины-улыбки, идущие от уголков губ к скулам. В руках держу карманный зорн (карманная шарманка), прокручиваю мотыльковый вальс. Зал реагирует судорожным смехом, жюри почти всегда награждает такого персонажа за атмосферность.
Сюрреалистический бал
Надоедают прямолинейные ужасы — перевожу внимание к эстэтике Магритта и Дали, где пугает обыденность, вывернутая наизнанку. Беру смокинг лазурного цвета, пришивают к воротнику шелковые губы, словно шепчущие на уровне ключиц. Голову закрываю цилиндром-диатремой (труба-макет вулкана), из которого вырывается низкотемпературный дым: сухой лёд в скрытой капсуле подарит непрерывный поток пара. Руки прячу в длинные перчатки с дополнительными суставами-сегментами, отпечатанными 3-D-принтером, создаётся иллюзия двоящихся пальцев. Двигаясь в ультрафиолете, персонаж вспыхивает сиреневыми швами, прошитыми люминесцентной нитью. При конкурсном выходе включаю фон BJORK инструментал, чтобы поддержать сюрреализм.
Дуэт «Мастер и Манекен»
Для парного выхода рекомендую расклад: один участник — кутюрье эпохи ар-нуво, второй — его живая выкройка. На «мастере» свободный плащ-накидка, расшитый лекальными линиями, карман-портновская ракушка (завитая сантиметровая лента). «Манекен» облачается в плотный костюм-паттерн со сметочными стежками из красного шнура. На коже рисую «метки балансиров»: точки, по которым кройщики выравнивают изделие. Во время дефиле манекен останавливается, раскручивается медленно, а партнёр снимает с него булавки-вспышки (мини-петарды с искрой). Публика слышит хлопки, видит огненную россыпь, жюри аплодирует технической изобретательности.
Антропоморфная колода Таро
Организую массовую сцену на шестерых: «Башня», «Солнце», «Повешенный», «Императрица», «Дьявол», «Шут». На каждый аркан заказываю рамочный экзоскелет из алюминиевых прутьев, внутрь вшиваю светодиодные ленты, соответствующие цвету карты. Например, «Солнце» сияет янтарём, «Повешенный» покрыт холодным синим, струящимся по диагональным ликам. Костюмы строятся зеркально: лицо актёра находится ровно посреди полотна, а изображение карты продолжается вокруг. При групповом выходе я выстраиваю участников в «Кельтский крест», вызывая акустический реверб из колонн, настроенных на разные частоты. Отличный расклад (редкий сценический термин, обозначающий четырёхстороннее размещение кадров) позволяет публике оценить каждый образ с любой точки зала.
Неон-самурай шинью
Для соло-номинации «Кибер-фэнтези» выбираю гибрид азиатского плаща дзэнгуань и светового панциря. Плащ шьётся из тафты с иридисцентным переливом, на спину ставлю хау-ян (псевдокрыло, повторяющее изгиб катаны). Лезвие меча — поликарбонатная труба c адресными диодами, режим «мёд лотоса» сменяет амарантовый пульс на золотой градиент. Для грима использую эффект «кандзи-монохром»: белые иероглифы на чёрном лице светятся под лампами Wood. Трюк финала: постановочный «разрез» ширмы, внутри которой скрыт сэн-моти (надутый крахмальный мешок), распадающийся на конфетти при контакте лезвия.
Steam-prophet
Образ, где викторианский оккультизм встречает стимпанк. На голове — прибор орнитомантик (шлем c латунной клеткой для механической кукушки). Крылья из матированных пробирок, внутри которых пропеллеры гонят пар, подсвеченный янтарным фильтром. Шестерни вращаются не ради эстетики, а ради функции: вентиляция создает туманную ауру вокруг персонажа. В руках «прото-телескоп»: выдвижная труба, при взгляде через которую посетитель видит мелкие голограммы собственных зрачков. Этот парадокс ическийприём не избежно притягивает внимание фотографов.
Драматургия выхода
Как ведущий, я заранее распределяю очередность: старт — зрелищный общий номер, середина — камерные образы для релакса, финал — фейерверк технологий. Участники получают тайм-коды и сигнал-кью через инфракрасный браслет. Таким образом управляется свет, звук, даже ароматизация зала (амбровый шлейф под готику, запах гвоздики под цирк). Зритель погружается в запах-звуковой паноптикум, ощущая картину объёмно.
Конкурсные лайфхаки
— Подчёркиваю уникальную кинетическую деталь: вращение, дым, трансформацию.
— Случайная подтанцовка из публики. Всегда нахожу импровизатора, выдаю ему маску-силуэт, усиливаю интерактив.
— Мультиканальный саунд. Костюмы снабжены петличками, через которые я, как конферансье, добавляю whisper-эффекты.
О студии
Работаю десятый сезон, провёл свыше сотни хэллоуинских марафонов. Постоянно экспериментирую с редкими материалами: бласт-тюль, квант-фольга, фламандский фетр из конского волоса. Считаю, что любая вечеринка нужна не ради карнавального хаоса, а ради живой сказки для взрослых, где зеркала смешивают грёз и подмостки.
