Веду шоу-программы уже пятнадцать лет и всякий залп встречаю так, будто слышу его впервые. Фейерверк — не просто вспышка, а точная наука плюс крупица сценической поэзии, прочность картонной оболочки, гранулометрия пороха, угол выброса, ритм музыки — каждый нюанс влияет на финальный рисунок в небе.
Высотные снаряды
Классификация обычно стартует с высоты. Стандартная сферическая «шар-бомба» летит на 50–300 м и разрывается точкой-пульсом, закладывая мотив всей картины. Внутри загрузка «звёзд» — прессованных шариков с окислителями, металлизированными пигментами и связкой декстрин + целлулоид. Цвет формируется солями: барий сулит изумруд, стронций порождает алый, медь купорос дарит циан. Секционные «multibreak» снаряды кладут в корпус две-три шахматные полости, поэтому небо успевает сменить оттенок и геометрию прежде, чем зритель переведёт дыхание. Обожаю эффект «кроссет» — звёзды, треснув, рвут лучи крестообразно. Для ленивого мерцания применяют перхлоратные крупки со стадийным возгоранием — зритель видит «стробоскоп» без электроники.
Низовые эффекты
Не каждый праздник располагает безопасной зоной радиусом ста метров, поэтому арсенал наземных игрушек остается востребован. Фонтан — металлический конус с соплом пять миллиметров: алюминиево-титановый компаунд выбрасывает белое «шампанское» до пяти-шести метров. Горизонтальная «вертушка» (gerb-wheel) крутится благодаря реактивным трубкам, при двойном контуре вращение идёт в противоположные стороны, и зритель читает в огненном кольце логотип события. Для романтических вечеров люблю «каскаду лилий» — батарею из пиробатарей на разной высоте, создающую иллюзию водопада, перелившегося через перила сцены. Экзотический термин «гирикан» — японская баночка с пороховым шибером, она не взрывается, а швыряет искры веером, проговаривая характерное «хи-хи-хи».
Сценические инновации
Ансамбль бездымных эффектов примиряет пиротехнику с камерными площадками. «Холодный фонтан» на основе нитрата стронция и мельчайшего титана раскаляет частицы лишь до 400 °C, искры гаснут уже через метр, поэтому балерины в пачках чувствуют себя уверенно. Комета SPB-20 — снаряд с хвостом из гексанитростильбена, летит по навесной траектории, высекая ярко-синий шлейф при минимуме копоти. В арсенале спецоператоров фигурирует трюк «aquaburst»: герметичная капсула с перхлоратом аммония разрывает водяную пленку, и всплеск подсвечивается встроенным светодиодом — получается искрящийся лотос. Ещё понравился новейший «зеникатор» — микрочип управляет аргоновым поддувом и держит высоту залпа с погрешностью пять метров, что помогает синхронизировать пиросценарий со сложным оркестровым темпом.
Безопасность и режиссура — сиамские близнецы любого шоу. Я отмеряю сектор запуска лазером, считываю розу ветров, перекладываю сценарий на таймер «Fire-One», проверяю капсюли пирофитиля, а затем довожу артистов до точек. Публика видит лишь сияние, однако за кулисами кипит кропотливая химия и точнейшая драматургия, где каждая искра — реплика, а не случайный хлопок.
