С новым годом. застольное стихотворение-фейерверк

Я открываю дверь банкетного зала, и лёгкий запах мандариновой цедры разгоняет декабрьскую дрему. Гирлянды высвечивают гобелен из теней, контрабас даёт мягкий бурдон, а я, ведущий вечера, ловлю в глазах гостей предвкушение. В кармане — сценарий, исписанный «кренделем-штемпелем» (витой росчерк для украшения рукописей) и подсвеченный графитовым блеском счастья. Пора произнести главный тост.

Звучат бокалы

Летит снежинка, словно аграф, к ладони,

Брют искрится, лепечет янтарь.

Я поднимаю стаккато гармоний

И приглашаю компанию в марте.

Пусть календарь отдаст декабрьскую скуку

В шахматный саркофаг без пружин,

Пусть камины мурлычут сонатную штуку,

Согревая нам ток меж вершин.

Хохот играет мехами как барабан

Ритмам латунных труб,

Фейерверк на высоте дирижирует кран,

Рассыпая чертёж малых групп.

Бокалы, как бьёрксы (щитки парусной ялы),

Ловят поток карамельных ветров,

Искристый напор обнуляет печали,

Стирая бледность вчерашних снов.

Полёт конфетти

Я рассыпаю конфетти-пентатонику:

Каждый круглый хлопок — новый аккорд.

Лёгкие бурдоны гобоя-ироника

Держать кураж без лишних подпорок.

Тонкий свинг обнимает скатерти шёлк,

Антраша блюда кружат, как фор лифт (подъём сковород при фламбе),

Серебро ложек выбивает эпилог,

Рождая в бокалах марципановый сплинт.

Гости вплетают вокал в мерцающий бас,

Пируэт смеха гудит под потолком.

Я записываю в мозгу каждый раз

Для грядущих игрушек-стихов.

Смолкает свинг — лишь камертон дышит,

Как полярная звезда над рулём.

Таймер хлопушек на сумку кишит:

Секунды плюсуют алмазный объём.

Финальный тест

Я ставлю кульминационный удар —

Колокол льёт янтарные звуки.

Салют из асимметричных гитар

Стирает туман и время разлуки.

Друзья, поднимайте хрусталь выше крыш!

Пенится пение в каждом глотке.

Пусть яркая пряха (древний ткацкий вал) свяжет вершки и кореш,

Даруя узор в огоньке.

Пускай новый год обойдёт лабиринт

Серых маршрутов и тусклых спиралей,

Пускай кипит (морская пена для лекарств) колдует внутри витамин,

Превращая заботы в кораллы.

Благодарю публику за тот неповторимый хор —

Я слышу в едином резонаторе молодость, ветер, шуршат самолёты,

И сам становлюсь генератором строб-опор,

Натягиваю на вечер дугу из позолоты.

Тростниковый кларнет закрывает игру,

Свечи шепчут ультрапастеризованный сказ.

Мы вместе придумаем новую ширину,

Где каждый фужер переходит в джаз.

Я отдаю микрофон воздуху, чтобы он сохранил повесть огней. Подмигиваю световой пушке, прячу сценарий, и вечер продолжает звучать, как бесконечное «бис». Новогодний стол аплодирует хрустом корочек, а я тихо фиксирую пьезо-момент: праздник живёт, пока льётся тост-поэма.