За кулисами сотен новогодних балов я собирал раритетные ритуалы словно снежные осколки памяти. Их энергия подталкивает гостей к лёгкому ознобу предчувствия, когда полночный бой ещё впереди.
Первый пример — якутский обряд «Ледяная веретёна». Сумерки сгущаются, хозяйка двора формирует из чёрного льда тонкие стержни, вставляет их в сугроб спиралью. Гости обдают их тёплым дыханием, пока ледяная вязь не запоёт. По поверию шорох трещин уносит вьюгу, оставляя чистое небо для зарождения года.
Хруст льда и аркан
Буряты пускают «Архан Шэнэ» — верёвочный круг, сотканный из конских грив. Его бросают на отражение луны в проруби. Если аркан схватил сияние, хозяина ждёт удача: вода вспыхивает искрой, словно кратковременный флуоресцентный свет. Этому феномену дацыны дают термин «лунный эдинг» — электролюминесценция тонкой плёнки льда.
Саами в Лапландии любят «Сариибме» — огненное лассо. Кевларовый трос, пропитанный берёзовым дёгтем, раскручивается над головой, загорается и описывает восемь кругов,— цифра бесконечности отзеркаливает смену циклов. Эффект дополняют камлающие бубны с напевами в жанре йойк.
Шёпот фаянсов
На кикладском острове Тинос встречается «Псилу макри». После первого удара часов старейшина разбивает чайник из тончайшего фаянса. Осколки попадают в тканевый мешок. Каждый участник достаёт черепок, шепчет на него тайное желание и бросает в костёр. Глазурь лопается, издавая высокий писк, который, по словам островитян, ассонирует с дыханием ветра Нота.
В грузинском Пшави живёт действо «Адоба челочури». Двое мужчин держат над головой спаренные козьи рога, внутри — смола мусскатной сосны. Гость вкладывает ладонь в пространство между рогами, вдыхает смолистый пар и произносит благодарность предкам. Дым называют «квеала» — термин, связанный с древнекартвельским корнем «qve», означающим обновление.
Соль чёрного солнца
Перуанцы из общины аймара, переселившиеся в высокогорный городок Пуна, проводят «Интак намира». Под утро они смешивают кухонную соль с растёртым акилеей углём, получая порошок цвета сумеречного диска. Состав бросают в воздух у первой солнечной полосы: соли кристаллизует влагу, рождая миниатюрные нимбы. Я называю этот фокус «домашней короной Бишопа», отсылая к оптическому феномену в горах.
В своих сценариях я адаптирую ритуалы бережно: предлагаю участникам безопасные реплики без сакрального компонента, но с сохранением поэзии жеста. Хватит пары ледяных шпилек, огненного троса-имитации и соль-угольного облака, чтобы праздник увидел свежую искру, а публика почувствовала подлинный зимний драйв.
